Ближе к закату я подъехал к воротам Единой России, где я намеревался сразиться с одурманенными темной магией единороссов жителями во имя Справедливости. Однако я увидел, что ворота, старые и перекошенные, были открыты настежь, но никто их не охранял. Я подумал, что единороссы приготовились к моему приближению и успели попрятаться, что они очень любят делать при приближении врага, хотя я ожидал, что они решат меня просто проигнорировать. Они всегда так поступают, когда опасность слишком велика.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Паладин спешился и с молотом наготове вошел в город. Почти все дома были заброшены и полуразрушены, но в некоторых окнах все же мерцал слабый свет. По дороге идти было почти невозможно. Ему постоянно приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о какой выступ в битом асфальте. Паладин знал, что такой метод единороссы применяют, чтобы враг реже мог смотреть по сторонам и постоянно смотрел вниз. Он не решался свернуть с единственной широкой улицы в один из переулков, где его в любой момент мог подстерегать удар в спину. Хотя больше Паладин переживал за свой кошелек. Вдруг он увидел чей-то комментарий, и уже обрадовался, что здесь хоть кто-то есть. Однако, подойдя ближе, он увидел, что этот комментарий принадлежал одному из слуг Навального. Не успел Паладин дочитать текст комментария, как из-за плеча в комментарий прилетел огненный шар Удаления, и запись мгновенно исчезла. Паладин обернулся, но никого не увидел. "Теперь все понятно" - подумал Паладин: "Здесь все так же заброшено и мертво, как в АЧФ". Паладин убрал молот за спину и медленным шагом направился к городским воротам, где его ждал его верный конь. Сев на скакуна, Паладин ударил пятками в бока лошади и поскакал дальше, к новым приключениям и новым битвам.
